"Страшная месть". Не Гоголь, а Пушкин
("Месть — это блюдо, которое надо подавать холодным" — итальянская пословица.)
История произошла намедни в гарном(укр.— хорошем, симпатичном) Житомире.
Шла война с русскими памятниками. Суворову, Екатерине II.
Война с мемориалами павшим за освобождение Украины от нацистских захватчиков (в том числе — и освободителям-украинцам).
Бо на Украине нацизма нет, есть только ненависть по принадлежности к Русскому миру.
Включая такой бандеровский грех, как разговоры на русском языке, стихи на русском языке, и так далее (я молчу про мысли на русском языке — это вообще "чёрная метка Путина").
К примеру, в нынешней украинской литературе существует строгая иерархия насчёт мутного "имперского прошлого".
Гоголь считается крайне ненадёжным малороссом-коллаборантом, поскольку цинично писал на русском языке. Почему-то "иконам стиля" Григорию Скороводе или Шевченко этот грех прощается.
Но хуторская пропаганда также считает, что в Киевской Руси жили не русские, а украинцы. Хотя в окрестностях Киева в те "нерусские времена" жили поляне...
Простим скорбным головой и наркотой их недуг. Возможно в этом любовь щирых и свидомых к слову "паляниця" (вид каравая)? Ничего общего с полянами не имеющего. "Поле" — оно и в Африке...(ой!) в Украине — "поле".
Итак: активисты (не нацисты!!!) пришли ломать памятник Пушкину во тьме ночи.
Ночью, в темноте и прохладе, хорошие дела сильнее пахнут.
Надели гарны хлопци Александру Сергеевичу на шею удавку, как это делали "ненацисты" во время публичных казней евреев и других советских граждан, подцепили к манипулятору и стали радостно ломать (шейные позвонки?).
При падении бюст пробил голову местному активисту, лидеру общественного движения "Гарна Украйина".
Активист скончался на месте, не приходя в сознание.
Ось як воно вийшло!
А Пушкин и впрямь оказался российським орком...
На улице было свежо.
